Дмитрий Марфунин
"О ночном визите"
«Ты, конечно, можешь считать это сном. Да я и сам принял бы это за сон, но были свидетельства, что все было наяву. Но, собственно говоря, это не так уж важно. Важно то, что я узнал в это время. Но обо всем по порядку.
В ту ночь я внезапно проснулся, как будто меня кто-то сильно толкнул. Сон мгновенно исчез, состояние было какое-то тревожное. Я сел на кровати. Воздух казался наэлектризованным, пахло какой-то химией. В комнате было довольно темно, через полузакрытые жалюзи пробивался слабый свет. И вдруг я заметил, что в углу окна на подоконнике кто-то сидит. Дыхание перехватило, и по спине пробежал мороз. Я потянулся к лампе, но тут раздался голос:
- Не надо света. Подходите, побеседуем, поболтаем о том, о сём.
Голос был необычный – низкий, но не грубый, он казался очень приятным, мелодичным, бархатным, каким-то завораживающим. Мне он сначала даже показался похожим на голос Перри Комо, ну, ты помнишь. Страх прошел, я накинул халат и подошел к окну.
Рост сидящего трудно было определить, на нем было темное одеяние типа плаща, но сложение угадывалось довольно сухощавое. Из-за слабого освещения мелкие черты рассмотреть было сложно, но острый подбородок и хищный нос создавали характерный профиль. Глаза были прикрыты низко надвинутым капюшоном. Я сразу понял, кто это, и спросил:
- Вы пришли за мной, по мою душу?
- Ну вот, сразу «по мою душу». Неужели я не могу прийти просто так, в гости, например? Кстати, тема для беседы. В чем меня только не обвиняют: я и ловец душ, и князь тьмы, князь зла, зверь, враг человечества, отец лжи, клеветник и так далее и так далее…Обидно, знаете ли, честное слово! А я всего лишь блазню, то есть навожу блазнь, соблазняю. Захочет человек, например, что-нибудь совершить, а я уже тут как тут и нашептываю ему на ухо: а зачем тебе это?…тебе что, больше всех надо?… а что ты будешь иметь от всего этого? И предлагаю варианты… разные. А человек выбирает, и выбирает уже самостоятельно. Но часто ему моя помощь и не требуется. Вначале один раз подскажешь, а дальше он уже сам…творит. Вы же понимаете, слово «со-блазнение» подразумевает двух участников: того, кто соблазняет, и того, кого соблазняют. Так что винить в неблаговидном поступке только соблазнителя, право слово, как-то нелогично. И души мне нужны не как самоцель, а чтобы мне их вручали добровольно.
А имена? Как только меня не называли! Даже не хочу повторять. Но с одним именем вышло недоразумение. Имя «Люцифер» переводят как «несущий свет». Но согласитесь, слова «несущий свет» и «князь тьмы» как-то не вяжутся, верно? Дело в том, что у латинского слова «lux, lucis» существует много значений, «свет» лишь одно из них. Есть еще «блеск», «украшение», а слово «luxus» прямо означает «роскошь». Вот, например, в гостиничном номере «люкс», там что, больше света? Нет, там больше роскоши. Так что мое имя правильней было бы переводить «несущий роскошь». Там, где роскошь, там, если поискать, можно найти и мой след, уж поверьте мне.
Теперь что касается моих взаимоотношений с Создателем. Почему-то считается, что я ему противник и даже враг. Полная ерунда! Да, мы с ним не друзья, это верно, но и не враги. Точнее было бы сказать – коллеги, сотрудники. Возьмем, например, случай в самом начале. Вы что ж, думаете, он не знал, что там, в саду, на запретном дереве, нахожусь я? Знал! Более того, он сам меня туда и поместил. Он их предупредил об опасности, а я должен был предложить им другой вариант. Но выбор они должны были сделать самостоятельно, чтобы потом некого было обвинять. С тех пор и повелось: он предлагает одно, я – другое, а выбор всегда остается за человеком. У нас с Создателем даже заключено типа договора или пари, если хотите: кто больше склонит на свою сторону.
- Ну, и за кем первенство?
- А вы что, не видите? Оглянитесь вокруг: сколько злобы и ненависти накопилось в людях, сколько обмана, алчности, предательства и прочего, и прочего.
- Странно как-то все это слышать от вас.
- Конечно, вы полагаете, что все это меня должно было бы радовать. Это результат превратного представления обо мне, так прочно укоренившегося в сознании человека. А на самом деле мне, как и вам, так же неприятны все эти проявления человеческой низости.
- А что, в другие времена было по-другому?
- Совершенно верно, полностью с вами согласен. И это то, в чем я пытаюсь его убедить: что человек не меняется, каким он был создан, таким и остается, не смотря на внешний антураж. А Создатель убежден, что человек должен совершенствоваться, причем делать это он должен самостоятельно. Я же считаю, что рассчитывать на это бессмысленно.
- Но есть же совершенные люди, есть святые, наконец!
- Есть, не спорю. Но это исключительные люди, а исключения, как вы знаете, подтверждают правило. И отношение к ним в обществе, как говорится, не однозначное. Еще Иисус это заметил. Но, цитируя его слова, почему-то перевирают смысл, говоря: «Нет пророка в своем отечестве». Откуда они это взяли? У Матфея он говорит: «Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем», у Луки: «Никакой пророк не принимается в своем отечестве». А у Иоанна прямо говорит: «Пророк не имеет чести в своем отечестве». Так что пророки есть, но они не в чести в обществе, и примеров этому достаточно.
- И что будет, если он поймет, что правы вы?
- Да ничего! Как уже бывало не раз, уничтожит все…ха-ха, чуть не сказал «к чертовой матери», ха-ха-ха. Что такое человеческая история по сравнению с вечностью? Такие пустяки!
Далее, пример с Иовом. Помните эту историю? Там, в начале, он же сам посылает меня к Иову и говорит: «Вот, он в руке твоей, только душу его сбереги». Если бы я был ловцом душ, как мне можно было бы доверить сберечь душу?
И с Иисусом тоже напутали. Будто бы я приходил к нему, пытался соблазнить, что-то там предлагал. Да, приходил, не отрицаю. Но откуда они могли знать, о чем мы с ним там беседовали? Как будто его можно было чем-то соблазнить. Я, собственно, пытался его предупредить, говорил, что напрасно он все это затеял. Что мало кто поймет до конца его учение, что его последователи будут безжалостно истребляться, а затем его же последователи под его именем будут безжалостно истреблять иноверцев, а потом под его же именем будут безжалостно истреблять друг друга, и, в конце концов, окончательно забыв истинный смысл его учения, превратятся в придаток власти или в саму власть. Нет, сделал по-своему. Ну и что? Результат вы видите вокруг. Ну ладно, не будем о грустном. Сейчас я вам кое-что покажу, но прежде нужно будет к этому подготовиться.
И он извлек из складок своего плаща и протянул мне какой-то предмет. Это оказалась круглая коробочка, на ощупь металлическая, а судя по тяжести – золотая.
- Там сбоку есть пружинка – нажмите ее.
Я нашел кнопку и нажал. Крышка с мягким щелчком открылась. Содержимого не было видно, но запах.…Пахнуло как будто из глубокого подземелья – тут был запах и тлена, и земли, и болот, и каких-то неизвестных растений и цветов, к этому примешивался запах крови и еще чего-то неизвестного, и все это составляло букет, который одновременно и отталкивал и притягивал, и от чего как-то странно закружилась голова. Я понял, что это мазь, и спросил:
- Мне раздеваться?
- Нет, нет, не нужно. Мы тоже не стоим на месте, так сказать, совершенствуемся. Нужно всего лишь обмакнуть палец и смазать кожу в определенных точках в определенном порядке: сначала за левым ухом, потом переносицу, затем за правым ухом, далее левый висок, правый висок и, наконец, опять за левым ухом.
Я проделал все, как он сказал. Ничего не произошло, только слегка пощипывало смазанную кожу. Я закрыл коробочку, протянул ее гостю и…вдруг появилось ощущение, что из под ног уходит пол. От неожиданности я взмахнул руками. Гость поймал меня за руку и, отбирая мазь, произнес:
- Тихо, тихо, без резких движений, а то мне придется ловить вас по всей комнате.
Было удивительное чувство легкости, я как бы стоял на полу, но пола не чувствовал. Я понял, что потерял вес. В голове шумело, и мне было так весело, что я с трудом сдерживался, чтобы не засмеяться.
- Так, предупреждаю, держаться крепче за мой плащ и никакой самодеятельности. У нас время ограничено.
Он открыл окно, я ухватился за край плаща, и мы выплыли наружу. Час был поздний, улица была пуста. «Интересно мы выглядим снизу» - подумал я.
- Они бы все равно ничего не увидели, - бросил гость через плечо. Мы проплыли вдоль дома, лавируя между проводами, и выплыли на площадь. Занятно было смотреть на город с высоты воробьиного полета. Несколько такси стояло в ожидании ночных пассажиров. Мы сделали круг, огибая верхушку растущего на центральной клумбе кедра, и с нарастающей скоростью по широкой спирали стали подниматься вертикально вверх. Земля быстро уходила вниз и скоро исчезла из виду. Страха не было, скорость и температура не ощущались. Наступила полная тьма, звезд тоже не было видно. Спустя несколько мгновений гость произнес:
- Ну, вот мы и прибыли.
Нас окружала темнота, но какая-то необычная. Ощущалась перспектива, но глазу не за что было зацепиться, только рядом слабо фосфоресцировал профиль гостя.
- Вы ничего не видите? – спросил он. Я ничего не видел.
- А сейчас? – и он провел рукой перед моими глазами. Сначала ничего вроде бы не изменилось. Но потом я стал замечать - то тут, то там в темноте проскакивали едва заметные искорки. Причем одни проскакивали сверху вниз, а другие – снизу вверх.
- Что это? – спросил я.
- Это то, в ловле чего вы все меня обвиняете – это души. Если б я действительно был ловцом душ, представляете, сколько я их тут мог бы наловить. Это не составило бы особого труда, поверьте мне. Но, повторяю, мне нужны души, отданные добровольно.
- А-а, я понимаю, те искорки, которые проскакивают сверху вниз, означают, что кто-то родился, а те, которые снизу вверх – умер?
- Не совсем так.
- Тогда те, которые сверху вниз, означают зачатие?
- Опять не угадали. Вы же знаете, что существуют такие понятия, как «девять дней», «сорок дней». Это когда человек умирает, его душа покидает тело, но еще некоторое время находится рядом, и лишь потом отлетает и так далее. При зачатии также существуют такие же понятия. Душа слетает на девятый день после зачатия, но не заселяет зародыш, а находится рядом. Некоторые женщины это чувствуют. Заселяет тело развивающегося человека душа на сороковой день.
- Тогда выходит, что аборт – это правда убийство?
- После сорокового дня – самое настоящее. Да и до сорокового, собственно, тоже.
- Вы – противник абортов?!
- Ничей я не противник и не союзник. Убивать или не убивать – решает сам человек. Я лишь предлагаю варианты. Так вот, то, что вы видите, можно назвать «феномен девятого дня».
Мы еще некоторое время повисели и затем обратным маршрутом возвратились домой.
- Не пугайтесь, - сказал гость, устраиваясь поудобнее на подоконнике, - сейчас действие мази закончится. Если будет сильно кружиться голова, наклонитесь и опустите пониже голову.
Не успел он произнести эти слова, как меня неведомая сила прижала к полу так, что от неожиданности подогнулись колени. В ушах тоненько запищало «и-и-и», голова кружилась, но было терпимо. Было ощущение, как при внезапной остановке спускающегося скоростного лифта. «Да-а, к хорошему быстро привыкаешь» - подумал я.
- Уж если кого и называть ловцом душ, так это его, - и он показал на стоящий в углу телевизор. - Между прочим, мое изобретение. Помните глобус? Задумывался как источник информации, а во что его превратили?
Он щелкнул пальцами, и экран загорелся. Шла какая-то ночная программа. Он пощелкал пальцами, переключая каналы, нашел эротический канал.
- Ну-ну, глаза б не смотрели, - и, щелкнув пальцами, выключил телевизор. - А все началось с театра. Каюсь, это я научил лицедействовать. А кто б еще мог научить? Ведь что такое театр по сути? Это когда несколько человек пытаются внушить людям, сидящим в зрительном зале, что все, что происходит на сцене – правда. Наиболее талантливым это удается. Но это же не так! Вы скажете – иллюзия. Правильно, но слово «иллюзия» в переводе с латинского означает «обман». А где обман, там и соблазн, а где соблазн, там, как вы догадываетесь, ваш покорный слуга.
- Но они же преследуют благородные цели!
- Да, да, да, конечно. Но благими намерениями, как говорится,… А далее была синема или, как вы говорите, кино. Тоже обман, но уже тройной: это тот же театр, но который происходит не здесь и не сейчас. Интересно, что оно задумывалось как развлечение, но оказывало на человека такое мощное воздействие, что заинтересовало властьимущих. Это сразу заметил один из моих талантливейших последователей. Кстати, при его власти мне чуть было не поставили памятник. Его слова в свое время довольно часто повторяли: «из всех искусств для нас важнейшим является кино». Но надо знать, что он эти слова сказал не на митинге, не с трибуны, не в печати, а в приватной беседе с одним из своих соратников, то есть с таким же представителем власти, каким являлся и он сам. Поэтому слова «для нас» надо понимать как «для власти». Кино – это мощнейший инструмент для промывания мозгов. Поэтому на него обращала такое пристальное внимание власть, да и сейчас, надо сказать, не равнодушна.
Я уже не говорю о телевидении. Если в кино человек еще то ли пойдет, то ли не пойдет, то телевидение (синоним – власть) вошло, влезло в каждый дом и стало неотъемлемым атрибутом личной жизни. И надо обладать достаточно сильной волей, чтобы противостоять этому агрессивному воздействию на психику, на мозги. Но человек в массе своей слаб, и поэтому власть довольно успешно пользуется этим инструментом.
- Вы, как я вижу, не сторонник власти?
- Ну вот, опять! Да не сторонник я ничей, просто мне нужно, чтобы человек принимал решения сам, человек, а не зомби. Для чистоты эксперимента, так сказать. А тут вмешиваются в процесс. Трудно работать становится, помехи разные, внушения. Конкуренция, однако. Человек и шепот то мой уже слабо разбирает, у него в голове уже готовые решения. Зомби, в общем.
Он что-то хотел еще сказать, но тут снаружи донесся слабый, но довольно различимый крик петуха. Я еще подумал: «Откуда в городе петух?» Но гость вдруг засуетился, стал собираться:
- Ну, мне пора, засиделся что-то я у вас.
- Можно мне задать один вопрос – почему вы закрываете ваши глаза?
- Это для вашей же безопасности – если вы увидите мои глаза, вы пропали. А я хочу, чтобы вы все запомнили, о чем мы тут с вами говорили.
- И последний вопрос – почему я?
- Да, собственно, поэтому же. Мне нравятся некоторые ваши мысли, и, я думаю, вы сможете сделать так, чтобы наш разговор стал известен еще кому-нибудь.
Тут опять донесся петушиный крик.
- Ну, все, мне пора, прощайте, запомните все.
Он открыл окно и выскользнул наружу. За стеклом мелькнул край плаща, и все исчезло. Я долго стоял у окна. Взошла луна, ее яркий свет заливал улицу, крыши домов, деревья, все было в ее призрачном, искрящемся, переливающемся свете. Какая-то сладкая тоска сжала сердце, и мне захотелось туда, вместе с ним, парить в этом невыносимо прекрасном серебряном свете. И была слышна мелодия :
Moon river, wider than a mile
I'm crossing you in style some day…
(Лунная река, бесконечно широка
Когда-нибудь и я пересеку тебя…)
…
Вот поэтому я и пришел к тебе и рассказал, как смог, обо всем. Я знаю, ты можешь сделать так, чтобы об этом визите узнал еще кто-нибудь, тот расскажет еще кому-нибудь и так далее. Думаю, что им будет небезынтересно».
