"О видении на реке Ховаре"
«Несмотря на твое отношение к этой теме, - сказал мне мой друг, - я все же хочу поговорить с тобой об одном древнем, дошедшем до нас письменном свидетельстве. Речь пойдет, как ты уже догадываешься, о Ветхом завете, а точнее – о Книге Иезекииля. В этой книге рассказывается о некоем событии, которое очень уж смахивает на миссию посещения. Это событие преподносится как видение, которое автор описал, как мог. Богословы трактуют его как действительно видение, которое надо понимать иносказательно. Ну а что, если автор на самом деле конкретно что-то видел? Ты можешь сказать, что кто только не пытался разобраться, что имел в виду автор. Но, ты знаешь, я что-то толкового объяснения не встречал, и волчок Блумрича меня что-то не убеждает. Давай вместе попробуем проанализировать текст. Сначала о моменте появления:
…бурный ветер
шел от севера, великое облако и
клубящийся огонь, и сияние вокруг
него, а из середины его как бы свет
пламени из середины огня;
Тут, по-моему, аналогии очевидны - вспомни репортажи из Байконура – и ветер, и облако, и огонь, и пламя. Далее, из середины всего этого появляется…устройство, аппарат, механизм, можно по-разному это назвать. Назовем для простоты словом «объект». Рассмотрим устройство этого объекта. Начнем снизу, с колес:
Вид колес и устроение их – как вид то-
паза, и подобие у всех четырех од-
но; и по виду их и по устроению
их казалось, будто колесо находи-
лось в колесе.
Топаз – это минерал, в природе встречается в виде кристаллов. Форма этих кристаллов различная, но чаще всего – это шестигранная призма со скошенными гранями. То есть можно сказать, что, во-первых, колесо было объемное, а во-вторых, имело граненую поверхность. Ну что ж, вполне функционально, тракторную гусеницу также можно назвать граненой поверхностью. Далее, чтобы понять, что же означает «колесо в колесе», разберем устройство обода:
А ободья их – высоки и страшны были они;
Ну, во-первых, нужно полагать, что ободья эти были значительно больше колес. Во-вторых, мы привыкли к тому, что обод – это то, что вокруг колеса и вращается вместе с колесом. Но тут, по-видимому, нечто совсем другое. Можно думать о том, что это действительно располагалось вокруг колеса, имело форму колеса, но не вращалось вместе с ним. То есть это как бы крепление, обойма, в котором помещалось колесо. Вот и ответ на «колесо в колесе». Ты знаешь, меня натолкнул на эту мысль вид колесика от офисного кресла, где обойма имеет вид колеса, но не вращается вместе с ним. Там же мог бы располагаться и привод колеса.
Ободья их у всех четырех вокруг полны были глаз.
Помнишь, мы в прошлой беседе определились, что «глаза» – это источники света («глаза его как ресницы зари»). Так и здесь, вероятно, имеются в виду источники направленного света, расположенные по краю обоймы, которые имели, надо полагать, определенную цель – освещать путь. Величиной эти колеса были довольно значительны, так как в десятой главе описывается, как один из персонажей прошел между колесами под объект. Теперь определимся с так называемыми «животными»:
…видно было подобие четы-
рех животных. – и таков был вид
их: облик их был, как у человека;
и у каждого четыре лица, и у ка-
ждого из них четыре крыла; а но-
ги их – ноги прямые, и ступни ног
их – как ступня ноги у тельца, и
сверкали, как блестящая медь, (и
крылья их легкие). И руки чело-
веческие были под крыльями их, на
четырех сторонах их; и лица у них
и крылья у них – у всех четырех;
крылья их соприкасались одно к
другому; во время шествия своего
они не оборачивались, а шли ка-
ждое по направлению лица своего.
…куда обращена была голова, и
они туда шли;
…и тело их, и спина их, и руки их,
То, что это никакие не животные, по-моему, всем понятно. Просто автор так назвал некие устройства, которые могли двигаться. Автору по вполне понятным причинам и в голову не могло прийти, что двигаться могли неодушевленные предметы. Судя по описанию, вид их был подобен человеческому: голова, тело, руки, ноги, спина, а также по четыре лица и крыла. То есть они имели продолговатую форму. Теперь определим, как они располагались. Надо полагать, они располагались симметрично по периметру объекта с каждой из четырех сторон. Вертикально головой вверх они располагаться не могли, так как сказано, что «на земле подле этих животных по одному колесу перед четырьмя лицами их». Тогда было бы сказано, что колеса находились у ног или еще как-нибудь. Вертикально головой вниз они также не могли располагаться, так как сказано, что «и лица их и крылья их сверху были разделены». Остается вариант горизонтального расположения, что находит подтверждение в описании направления движения – вначале автор пишет «шли каждое по направлению лица своего», но далее уточняет: «куда обращена была голова, и они туда шли». Далее читаем: «под сводом простирались крылья их прямо одно к другому». Все это позволяет предположить, что эти устройства располагались симметрично горизонтально под сводом головной частью наружу.
Далее автор описывает движения крыльев: «когда они останавливались, опускали крылья свои,…поднимали крылья свои, чтобы подняться от земли». Все, больше никаких движений не описано! Но автор пишет, что он слышал шум крыльев при движении: «шум крыльев их, как бы шум многих вод, …сильный шум, как бы шум в воинском стане». Но мы знаем, что шум крыльев – это при малой скорости шорох, а при большой – свист. А здесь описан гул, я бы даже сказал – рокот! Этот шум исходил оттуда, где располагались крылья, но это не был шум крыльев. Можно думать, что это был шум какого-то двигателя, но, учитывая уровень знаний того времени, автор и предположить не мог, что там может шуметь еще что-то, кроме крыльев. Далее, что означает – опускали и поднимали крылья? Так как крыло – это плоскость, то подниматься и опускаться оно может или в вертикальное положение или в горизонтальное. Иначе говоря, крыло из вертикального положения поднималось в горизонтальное и опускалось опять в вертикальное. Или же, наоборот, из горизонтального положения поднималось в вертикальное и опускалось опять в горизонтальное. Мне кажется, что первый вариант не возможен, так как описанное прохождение персонажем под объект было бы затруднительно, если бы крылья были опущены вниз. Поэтому как вариант можно рассматривать горизонтальное расположение крыльев во время стоянки. Крыло (имеется в виду крыло птицы), как правило, имеет треугольную форму. Учитывая все это плюс наше предположение о расположении устройств, а также описание того, что крылья в покое закрывали «тела» устройств, можно думать, что крылья – это не что иное, как радиальные жалюзи, своего рода заслонка сопла некоего двигателя, во время движения поднимающиеся вверх, то есть внутрь сопла. Этому предположению можно найти подтверждение в виде описания работы этого двигателя:
И вид этих животных был как вид горящих углей,
как вид лампад; огонь ходил между
животными, и сияние от огня и мол-
ния исходила от огня. И живот-
ные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния.
А также описанное прохождение персонажа под объект и получение там огня, располагавшегося между устройствами.
Но у устройств описано две пары крыльев: «крылья их сверху были разделены, но у каждого два крыла соприкасались одно к другому, а два покрывали тела их». Можно думать, что другие два крыла располагались сверху устройств по периметру объекта, соприкасаясь друг с другом и с другими такими же крыльями, образуя также своего рода заслонки какого-то устройства, может быть, воздухозаборника или еще чего-либо. Описанные четыре руки, по одной под каждым крылом – это, по всей видимости, рычаги управления этими крыльями.
Теперь о лицах. Судя по описанию, у каждого устройства было по четыре лица, причем четко указано: лица сверху были разделены, по два с каждой стороны:
Подобие лиц их – лице человека
и лице льва с правой стороны у
всех их четырех; а с левой стороны
лице тельца у всех четырех и лице
орла у всех четырех.
Для каждого лица общим являются глаза. Тогда получается, что с каждой стороны имелось по четыре глаза (или, как мы условились, источника света). Отличительная особенность «физиономии» тельца – это, конечно же, рога. А у орла – клюв. Получается, что левая сторона головного конца этого устройства имела трехрогий вид. Трудно даже представить, что это могло бы быть. А тем более правая сторона – я вообще не могу найти принципиального отличия в лице льва и человека. Но почему-то на ум приходят украшения церквей в древнерусской архитектуре – львы с человеческими губами. Но что занимательно, в десятой главе автор название «животное» заменяет названием «херувим», а лицо тельца меняет на лицо херувима, хотя отмечает, что «это были те же животные, которых я видел при реке Ховаре. …подобие лиц их то же, какие лица видел я при реке Ховаре». То есть, получается, что херувим – это телец? Или это было не лицо тельца? Загадка.
Далее, читаем: «над головами животных было подобие свода, как вид изумительного кристалла, простертого сверху над головами их». Перед глазами сразу предстает граненая полусфера с блестящей поверхностью. «А над сводом…было подобие престола по виду как бы из камня сапфира». Сапфир – драгоценный камень, и он действительно встречается в виде кристаллов синего цвета бочкообразной формы. Так что автор вполне мог видеть что-то подобное постаменту.
А над подобием престола
было как бы подобие человека
вверху на нем. И видел я как
бы пылающий металл, как бы вид
огня внутри него вокруг; от вида
чресл его и выше и от вида чресл
его и ниже я видел как бы некий
огонь, и сияние было вокруг него.
В каком виде бывает радуга на
облаках во время дождя, такой вид
имело это сияние кругом.
Это напоминает своеобразную антенну с перехватом в виде поперечного пояса, а радужное сияние говорит об излучении с различной длиной волны. Может быть, таким способом сканировалось окружающее пространство?
Так или иначе, суммируя все эти наблюдения и выводы, определенно можно говорить о вполне конкретном объекте, очевидцем появления которого и был автор, о чем и написал».
